и воспроизвести их на точных чертежах. В письме от 25 ноября 1907 г., адресованном Императорской Академии Наук, он пишет:
„В июле 1903 г. попал я случайно в Эчмиадзин. Осмотрев памятники, находившиеся в его окрестностях, отправился в древнюю армянскую столицу Ани, заинтересованный ценными сообщениями о ней ученых-путешественников. Для меня было неожиданностью видеть уголок, полный столь драгоценных художественных творений, расцветший, как оазис, в многовековом мраке Востока, наперекор разгулу окружавших его многочисленных племен, способных лишь к разрушению, к опустошению. Меня заинтересовали здесь не только неисчислимое богатство прекрасных и гармоничных творений искусства, бывших до того времени почти неизвестными мне, но'также архитектурные части сооружений, представляющие большой интерес и для нашей современной науки. Я решил остаться здесь некоторое время и внести и свою лепту в ту сокровищницу искусства Востока, в которую еще задолго до меня были собраны сладкие плоды многими достойными специалистами. Первым делом я пересмотрел и сличил все литературные материалы, имевшие отношение к архитектуре Ани и окрестностей. Но, к сожалению, я должен признаться, что материалы эти в своей, сравнительно большей части оказались дефектными и не соответствующими действительности. Часть этих материалов состояла из элегий, не имевших научного характера; другую часть составляли научные материалы, страдавшие большим количеством неточностей. Материалы эти и количественно оказались слишком недостаточными для того, чтобы считаться, в своей совокупности, исследованием искусства с его более чем пятнадцативековой жизнью, отмеченной периодами падения, возрождения и непрерывного преобразования. Результаты прежних изысканий, естественно, должны были оказаться неудовлетворительными, поскольку ученые-путешественники в силу необходимости были вынуждены за короткое время, которым они могли располагать, в течение каких-нибудь дней или недель, осматривать, обмерять и снимать, согласно требованиям науки, все то, что нормально составляло работу многих лет. По этой причине армянское и грузинское искусство до сих пор не имеет не только своей истории и исследования, но и научно-подготовленного полного собрания материалов, на основании которых современные крупные искусствоведы могли бы составить представление об этой многовековой культуре и дать ей достойную оценку. Составленное из тщательно отобранных архитектурных материалов, могущих вливать животворящие струи в искусство нашего века, собрание это тем самым воспитывало бы молодое поколение наших искусствоведов. Несмотря на свои скромные и ограниченные средства, я дерзнул восполнить, в меру возможности, один из этих, наиболее серьезных пробелов путем обмеров, составления чертежей и описывая хотя бы только Ани, где сосредоточены образцы армянской архитектуры почти всех веков, ставя себе единственный девиз: верность действительности в копировках, точность в обмерах и внимание к подробностям в описаниях. Ставя себе такую задачу, я исходил из уверенности, что если сил моих недостаточно для того, чтобы дать ученому миру точное исследование, мне удастся представить в его распоряжение хотя бы собрание, подготовленное добросовестным и бережно выполненным трудом, и тем самым устранить затруднения, встречаемые известными искусствоведами в их путешествиях, равно как и заблуждения, порождаемые снимками и описаниями, не соответствующими действительности.
