БСЭ1/Мануфактура

Материал из Викитеки — свободной библиотеки

МАНУФАКТУРА (от лат. manus и facere, т. е. ручное производство), форма капиталистического производства, исторически предшествовавшая крупной машинной промышленности. М., т. е. кооперация, основанная на разделении труда, «в развитии капиталистических форм промышленности... имеет важное значение, будучи промежуточным звеном между ремеслом и мелким товарным производством с примитивными формами капитала и между крупной машинной индустрией (фабрикой). С мелкими промыслами мануфактуру сближает то, что ее базисом остается ручная техника, что крупные заведения не могут поэтому радикально вытеснить мелкие, не могут совершенно оторвать промышленника от земледелия... С фабрикой мануфактуру сближает образование крупного рынка, крупных заведений с наемными рабочими, крупного капитала, в полном подчинении у которого находятся массы неимущих рабочих» (Ленин, Соч., т. III, стр. 299). М. господствовала как характерная форма капиталистич. производства с половины 16 в. до последней трети 18 в.; в некоторых городах Сев. Италии, особенно во Флоренции и Милане, М. развилась уже к 14 в., но вскоре зачахла; в России М. оставалась основной формой капиталистич. производства до второй половины 19 в. Возникнув на базе ремесленного разделения труда, М. углубила и расширила это разделение труда, придав ему специфич. капиталистический характер. Посредством детального разделения труда внутри мастерской, специализации наемного рабочего и инструмента М. способствовала увеличению общественной производительной силы труда, присваиваемой капиталом. Как специфически капиталистическая форма производства М. «есть лишь особый метод производить за счет рабочего относительную прибавочную стоимость или усилить самовозрастание капитала» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 296).

М. создала новые условия господства капитала над трудом. Присвоение прибавочного продукта при рабовладельческом и феодальном способах производства, осуществлявшееся путем прямого принуждения, при М. принимает форму экономического принуждения, т. е. форму «добровольной» продажи рабочим своей рабочей силы капиталисту. Вместе с этим М. кладет основание для перехода от формального к реальному подчинению труда капиталу, к-рое получает свое законченное завершение при развитии крупной машинной индустрии. Почву для перехода от формального к реальному подчинению труда капиталу, для проникновения капитала в производство подготовило, во-первых, развитие товарно-денежных отношений в феодальном обществе, во-вторых, развитие ремесленного разделения труда.

М. возникала двояким способом: в одном случае дело начиналось с объединения под властью капиталиста в одной мастерской нескольких ремесленников одной и той же специальности, каждый из к-рых производил весь продукт полностью. В этом случае «мануфактура исходит из кооперации однородных ремесленников, разлагает данное индивидуальное ремесло на различные обособленные операции, изолирует эти последние и делает самостоятельными в такой степени, в какой это необходимо для того, чтобы каждая из них могла стать исключительной функцией особого рабочего» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 272). Так, напр., англ. игольная М. возникла на технической базе нюрнбергского цехового игольного мастерства, но в то время как нюрнбергский ремесленник последовательно производил одну за другой, скажем, 20 операций, в англ. М. работало одновременно 20 ремесленников, выполнявших каждый только одну из этих 20 операций. В другом случае М. лишь использовала существующую ремесленную специализацию: «под командой одного и того же капиталиста объединяются рабочие разнообразных самостоятельных ремесл» (Маркс, там же, стр. 270), изготовляющих тот или иной продукт. М. при этом только закрепляла существующее разделение труда, лишала ремесленника экономии, самостоятельности и принуждала его ограничивать применение своего специального мастерства одним узким видом продукта. Так, каретная М. объединила под властью одного капиталиста прежде самостоятельных каретника, шорника, портного, слесаря, медника, токаря, позументщика, стекольщика, маляра, лакировщика, позолотчика и т. д. и заставила каждого из них специализироваться только в производстве карет. Этот тип возникновения М. характерен и для «сельской домашней промышленности», закабаляемой скупщиком, напр., в шелкопрядильном и шелкоткацком кустарном производстве во Франции сохранились и закрепились специальности мотальщиц, сучильщиков, красильщиков, шлихтовальщиков, ткачей. С точки зрения внутренней системы разделения труда и организации производственного процесса в мануфактуре, Маркс различает две формы: гетерогенную и органическую М. Какую из них принимает данная М. (причем не исключена и смешанная форма), это зависит не от того или иного пути и способа ее возникновения, но от природы самого производимого продукта. В том случае, когда последний в окончательном виде получается путем чисто механического соединения, т. е. сборки самостоятельно изготовленных частей, М. имеет гетерогенную форму, как, напр., в производстве часов, где отдельные детали изготовлялись частичными рабочими-специалистами и затем поступали в сборку. Органическая М. имеет место в том случае, когда готовый продукт является результатом ряда последовательных технологии, процессов и операций, напр., М. иголок, в к-рой проволока последовательно проходила через руки 72 и даже 92 различных рабочих, производивших над ней частичные операции прежде, чем она становилась готовой иголкой. Органическая М. давала наибольший простор развитию разделения труда внутри мастерской, в наибольшей степени подготовляла возможность введения машин, и поэтому Маркс называет ее «совершенной формой» М.

Период господства М. характерен в то же время самой тесной и неразрывной связью между торговым и промышленным капиталом, самым тесным переплетением М. и работы кустаря на дому. Работа на дому «формально самостоятельного» кустаря и эксплоатация его скупщиком не только не отрицают капиталистич. сущности М., но являются даже иногда признаком дальнейшего ее развития. «По научной... классификации форм промышленности, в их последовательном развитии, работа на скупщика принадлежит большей частью к капиталистической мануфактуре, ибо она: 1) основана на ручном производстве и на широком базисе мелких заведений; 2) вводит между этими заведениями разделение труда, развивая его и внутри мастерской; 3) ставит во главе производства торговца, как это и всегда бывает в мануфактуре, предполагающей производство в широких размерах, оптовую закупку сырья и сбыт продукта; 4) низводит трудящихся на положение наемных рабочих, занятых в мастерской хозяина или у себя на дому. Именно этими признаками, как известно, характеризуется научное понятие мануфактуры, как особой ступени развития капитализма в промышленности» (Ленин, Соч., т. II, стр. 257).

Для суконной промышленности Англии середины 18 в. типичны такие примеры: суконщик-мануфактурист занимал 21 ткача, из них 11 работали в его помещении, а 10 у себя на дому; другой из 27 станков держал в своей мастерской только 13. То же явление можно наблюдать и в значительно бо́льших масштабах при крупных централизованных М. Одна из крупнейших франц. мануфактур Ван-Робе, основанная при Кольбере, имела в своем помещении лишь часть ткацких станков, остальные были размещены во многих домах г. Аббевила по 1, 2, 5, 10 станков. То же наблюдалось и в отношении всех 12 «королевских мануфактур», существовавших во Франции к середине 18 в., несмотря на то, что благодаря поддержке государства они находились в исключительно благоприятных условиях для создания крупного централизованного производства. Многочисленные примеры показывают, что нередко мастерская и раздаточно-скупочная контора прямо соединялись в одном помещении. В самой мануфактурной мастерской концентрировались обычно только начальные и конечные процессы производства (очистка и сортировка материала, окраска и аппретура и т. п.), промежуточные же процессы производились на дому. Капиталистическая мануфактура самым разнообразным и причудливым образом переплеталась с мелкими заведениями. Это переплетение было характерно уже для самых первых шагов мануфактурного производства; во Флоренции уже в конце 13 в. около 30 тыс. чел. было занято в шерстяной и суконной промышленности, в Милане в 15 в. — 15 тыс. чел. в шелковой промышленности, причем только часть из них работала в крупных мастерских, подавляющая же масса — на дому.

Таким образом, М. «уничтожает городское ремесло и сельскую домашнюю промышленность в одной форме,... снова создает их в других формах и в других местах, потому что она до известной степени нуждается в них для обработки своего сырого материала. Она создает поэтому новый класс мелких земледельцев, для которых обработка земли является лишь побочной отраслью, а главное занятие — промышленный труд, изготовление продуктов, продаваемых — непосредственно или при посредстве купца — на мануфактуру» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 643).

Капиталистический характер М. выражается прежде всего в превращении производителя в наемного рабочего, непосредственно подчиненного капиталу. Ленин обосновал необходимость отнесения кустарной промышленности к капиталистич. М. не только тем, что для нее характерно товарное производство вообще, но и тем, что рабочая сила самого производителя, несмотря на его кажущуюся «самостоятельность», уже превратилась в товар. «В мануфактуре... зависимость работника от капиталиста приобретает массу форм и оттенков, начиная от работы по найму в чужой мастерской, продолжая домашней работой на „хозяина“, кончая зависимостью по закупке сырья или сбыту продукта... Но вся эта пестрота форм зависимости только прикрывает ту основную черту мануфактуры, что здесь уже раскол между представителями труда и капитала проявляется во всей силе» (Ленин, Соч., т. III, стр. 338). Однако совокупность мануфактурных рабочих еще не может быть названа пролетариатом в собственном смысле слова, рабочие мануфактурного периода носят название предпролетариата. Мануфактурные рабочие в значительной степени сохраняли и в России и в Зап. Европе связь с землей и видимость независимости от капитала: «самостоятельность» кустарей, по словам Ленина, является фиктивной, т. к. на самом деле «их работа не могла бы производиться, их продукт не имел бы даже иногда никакой потребительной стоимости вне связи с другими детальными работами, с другими частичками продукта. А эту связь мог создать... только крупный капитал, господствующий (в той или иной форме) над массой детальных рабочих» (Ленин, там же, стр. 333). Рабочий класс формировался, следовательно, в мануфактурный период как в результате подчинения непосредственных производителей капиталу, так и в результате ликвидации разобщенности производителей, их связывания в единое целое на основе мануфактурного разделения труда. Формирование рабочего класса сопровождалось широкой волной рабочих «бунтов» и восстаний. Рабочие в период М. борются против вовлечения в капиталистич. производство женского и детского труда, удлинения рабочего дня, уменьшения заработной платы. История Англии 17—18 вв. полна примерами таких движений мануфактурного рабочего, завершившихся движением «разрушителей машин»; другие страны — Франция, Россия и пр. — также дают подобные примеры.

Осуществляя разделение труда между многими специальными рабочими, М. приводит к росту технической виртуозности каждого рабочего, но в такой узко ограниченной области деятельности, что «превращает рабочего в урода, искусственно культивируя в нем одну только специальную способность и подавляя весь остальной мир производительных задатков и дарований» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 292). Калеча и уродуя рабочего, М. тем самым делает его своим «придатком», навеки прикованным к мастерской и, следовательно, к капиталисту. Мануфактура создала, кроме того, целую иерархическую систему среди рабочих, оканчивающуюся прослойкой необученных рабочих, также находящихся в полной зависимости от капитала. Рабочий при М. потерял свою организующую, творческую роль в трудовом процессе. «То, что теряют частичные рабочие, сосредоточивается в противовес им в капитале. Мануфактурное разделение труда приводит к тому, что духовные потенции материального процесса производства противостоят рабочим как чужая собственность и порабощающая их сила» (Маркс, там же, стр. 293). Таким образом, М. создала условия для окончательного отделения умственного труда от физического и сосредоточения всех функций руководства и управления производством в руках капиталиста и его агентов. Рост разделения труда внутри мастерской и специализация инструмента постепенно подготовили возможность замены рабочей силы машинами, первоначально для самых простых механических операций, а затем и для более сложных. «Мануфактурный период, — говорит Маркс, — упрощает, улучшает и умножает рабочие инструменты путем приспособления их к исключительным обособленным функциям частичных рабочих. Тем самым он создает материальные предпосылки машины, которая представляет комбинацию многих простых инструментов» (Маркс, там же, стр. 275).

Мануфактурное разделение труда возникает на основе товарного производства и требует достигшего известной зрелости разделения труда в обществе. Мануфактурное разделение труда, овладевая какой-либо отраслью производства, способствовало разделению его на отдельные самостоятельные промыслы, углубляя и расширяя общественное разделение труда. Однако, несмотря на связь и аналогию между общественным разделением труда и разделением труда внутри мастерской, оба эти типа разделения труда различны между собой по существу. Разделение труда в обществе принадлежит самым различным общественно-экономическим формациям, мануфактурное же разделение труда является совершенно специфическим созданием капиталистического способа производства. В системе общественного разделения труда отношения между независимыми производителями осуществляются куплей и продажей продуктов их труда, связь между частичными рабочими в М. устанавливается при помощи продажи их рабочих сил одному и тому же капиталисту, употребляющему их как комбинированную рабочую силу. «В мануфактуре железный закон строго определенных пропорций и отношений распределяет рабочие массы между различными функциями; наоборот, прихотливая игра случая и произвола определяет собою распределение товаропроизводителей и средств их производства между различными отраслями общественного труда» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 288). В то время как мануфактурное разделение труда предполагает концентрацию капитала и средств производства в руках одного капиталиста, разделение труда в обществе — раздробление средств производства между независимыми друг от друга товаропроизводителями. При М. разделение труда внутри мастерской делает частичного рабочего простым членом совокупного механизма, подчиненного безусловному авторитету капиталиста. В обществе противостоят друг другу независимые товаропроизводители, не признающие никакого иного авторитета, кроме конкуренции.

Развитие капиталистич. М. усиливает анархию общественного разделения труда. В свою очередь обострение конкуренции увеличивает деспотию мануфактурного разделения труда, безусловное подчинение частичного рабочего власти капитала. М. сыграла прогрессивную историческую роль, содействуя росту производительности труда и разделению труда в обществе. С другой стороны, она была, по словам Маркса, орудием «цивилизованной и утонченной эксплоатации» (Маркс, там же, стр. 296), т. е. эксплоатации капиталистической. Но «мануфактура не могла ни охватить общественного производства во всем его объеме, ни преобразовать его в самой его основе. Как экономический кунстштюк возвышалась она на широком основании городского ремесла и сельской домашней промышленности. Ее собственный узкий технический базис вступил на известной ступени развития в противоречие с ею же самою созданными потребностями производства» (Маркс, там же, стр. 299). М. была начальной фазой капитализма, подготовительной ступенью к установлению полного господства капиталистич. производства на базе машинной техники (см. Капитализм).

Лит.: Маркс К., Капитал, т. I, 8 изд., [M.], 1936; его же, Нищета философии, в кн : Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. V, М.—Л., 1929; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Соч., 3 изд, т. III; его же, Кустарная перепись 1894/5 года в Пермской губернии и общие вопросы «кустарной» промышленности, там же, т. II.