АТЕИЗМЪ — безбожіе (отъ α — не и Θεός — Богъ). Ап. Павелъ усвояетъ имя атеистовъ или безбожниковъ всѣмъ язычникамъ (Ефес. 2, 12), п. что всѣ они обходились безъ общенія съ истиннымъ Богомъ: почитая боговъ ложныхъ, жили безъ Бога. Такое словоупотребленіе точно отвѣчаетъ истинному понятію о Богѣ и значенію слова. Но такъ какъ представленія о Божествѣ и религіозныя воззрѣнія различныхъ народовъ и лицъ очень различны, и такъ какъ люди, считая свои религіозныя воззрѣнія истинными, обыкновенно склонны трактовать несогласныя съ ихъ воззрѣніями, какъ безбожныя, то поэтому въ исторіи человѣческой мысли имя атеистовъ усвоялось лицамъ самыхъ различныхъ религіозныхъ направленій и убѣжденій. Въ А. въ древнее время обвиняли Анаксагора, Сократа, Аристотеля, въ новое время — Ванини, Джіордано Бруно (оба сожжены за безбожіе), Декарта, Спинозу, въ новѣйшее — Фихте и Гегеля. Менѣе упорно обвиняли и многихъ другихъ, даже Канта. Но философская терминологія, стремясь точно различать различные взгляды и воззрѣнія, значительно съуживаетъ понятіе А. Подъ нимъ разумѣютъ въ философіи сознательное отрицаніе бытія Божія, какъ въ теистическомъ, такъ и пантеистическомъ смыслѣ. Прежде А. подраздѣляли на нѣсколько видовъ: отрицательный (незнаніе Божества у нѣкоторыхъ дикихъ народовъ, дѣтей) и положительный (знаніе и отрицаніе), послѣдній подраздѣляли на практическій (отрицаніе жизнію, поведеніемъ) и теоретическій (отрицаніе Бога на словахъ, ученіемъ). Теперь этому послѣднему только и усвояютъ имя А. Какъ философское направленіе (чисто отрицательное) А. — явленіе очень древнее, но къ счастію — не частое. Атеисты были въ Палестинѣ уже во времена Давида (Псал. 9, 25; 13, 1; 52, 2). Въ Индіи ко времени возникновенія буддизма (за VI в. до Р. Х.) существовало уже чисто атеистическое направленіе въ философіи Санкіа. Въ Китаѣ за V в. до Р. Х. Юань проповѣдывалъ чистый А. и на немъ основывалъ свою мораль, сущность которой сводилась къ афоризму: «всякъ живи для себя». На европейской почвѣ А. въ первый разъ замѣтно выступаетъ въ матеріалистическихъ системахъ Левкиппа и Демокрита (V в. до Р. Х.), но именемъ атеиста названъ въ первый разъ, кажется, Діагоръ мелосскій. О немъ разсказываютъ, что въ началѣ онъ писалъ дифирамбы въ честь высшаго Духа и судьбы, но потомъ, обманутый въ имущественныхъ дѣлахъ, онъ безусловно пересталъ вѣрить въ Провидѣніе. Когда въ доказательство существованія Промысла ему указали въ Самоѳракіи на громадное количество приношеній, сдѣланныхъ богамъ Кабирамъ спасшимися отъ кораблекрушенія, онъ сказалъ: «но какъ бы велико было ихъ число, если бы ихъ могли принесть и всѣ тѣ, которые погибли». Атеистами Секстъ Эмпирикъ называетъ далѣе Протагора и Продика (софисты, въ сущности — скептики), Эвгемера (его теорія: боги — обожествленные послѣ смерти люди, — цари, законодатели), Ѳеодора киренскаго. Позднѣе атеистомъ называютъ Стратопа изъ Лампсака, но безспорнымъ атеистомъ этой эпохи является Эпикуръ (341—270 до Р. Х.). Задача философіи у него ограничивается изысканіемъ средствъ для достиженія личнаго благополучія (μακαραίως ζῆν — блаженной жизни). Такимъ средствомъ служитъ правильное познаніе (что все въ мірѣ происходитъ естественно), освобожденіе отъ суевѣрій, отъ безумныхъ опасеній боговъ и надеждъ на нихъ. Эпикуръ далъ атомическую теорію міра и допустилъ, что существуютъ и боги, но что только они не вмѣшиваются въ теченіе міровыхъ вещей, — почему еще въ древности говорили, что эпикуровы боги существуютъ лишь для того, чтобы спасти его отъ мщенія разъяренной толпы. Лукрецій Каръ (99—55 до Р. Х.) въ своей поэмѣ «De rerum natura» пропагандировалъ А. на латинскомъ языкѣ. Ничто-де не происходитъ изъ ничего и ничто не совершается по волѣ боговъ. Всѣ явленія суть сложеніе и разложеніе атомовъ, изъ каковыхъ атомовъ состоитъ и духовная природа человѣка. Распаденіе ихъ есть смерть души, загробной жизни нѣтъ, жизнь дана намъ не въ собственность, а только въ пользованіе. Лукрецій заключаетъ собою исторію древняго А. и его поэма доселѣ еще является чѣмъ то въ родѣ катехизиса у атеистовъ. Въ новое время послѣ разнообразныхъ и противорѣчивыхъ религіозныхъ движеній XVI—XVII вв. чистый А. является во Франціи въ XVIII вѣкѣ. Рѣшительнымъ и циничнымъ проповѣдникомъ А. выступаетъ здѣсь Ляметри и полную и прямолинейную систему А. даетъ Гольбахъ (1723—1789) въ своей Système de la nature (вышла въ 1770 г. съ именемъ Мирабо, и подлинный авторъ долго не былъ извѣстенъ). Въ природѣ существуетъ-де только движущаяся разнородная матерія. Одни массы передаютъ движеніе другимъ‚ и этимъ различіемъ комбинацій движенія матеріи обусловливается жизнь міра. Движеніе производится матеріей, но такъ какъ причины многихъ движеній ускользаютъ отъ насъ, то мы назвали причину подобныхъ движеній въ человѣкѣ душою, въ природѣ — Богомъ. Но на самомъ дѣлѣ совокупность душевныхъ способностей, которую мы называемъ душою, есть только особый родъ дѣятельности тѣла. Матерія воздѣйствуетъ на мозгъ, измѣненія въ мозгу суть наши мысли и чувства. Страсти суть отталкивательныя и притягательныя движенія къ вреднымъ и полезнымъ предметамъ. Воля есть измѣненіе въ состояніи мозга, приводящее въ движеніе внѣшніе органы. Свободы воли нѣтъ, потому что свободными могутъ быть названы только поступки, совершающіеся независимо ни отъ какихъ мотивовъ, а такихъ поступковъ не можетъ быть. Цѣль каждаго существа и всѣхъ существъ самосохраненіе — жизнь и притомъ пріятная, т. е. исполненная удовольствій. Удовольствія доставляются намъ нашей дѣятельностью, согласною съ индивидуальной природой. Человѣку поэтому естественно искать блага и избѣгать зла, Богъ здѣсь не при чемъ и Его не существуетъ. Атеисты послѣдующаго времени въ сущности ничего не прибавили къ системѣ Гольбаха. Фейербахъ (1804—1872), можно сказать, дополнилъ ее съ отрицательной стороны, давъ безпощадную критику христіанской религіи и предложивъ атеистическую теорію происхожденія религіи (эгоистъ хочетъ вѣчнаго блаженнаго существованія, а фантазія рисуетъ ему образъ блаженной жизни и условія ея достиженія, отсюда — религія). Фогтъ, Бюхнеръ и Молешоттъ въ терминахъ новаго естествознанія повторяли ученіе Гольбаха. Всѣ они умерли въ теченіе послѣдняго десятилѣтія. Теперь въ теоретическомъ отношеніи преобладаетъ религіозный скептицизмъ и въ практическомъ — религіозный индифферентизмъ, а не А. Имя атеиста, пожалуй, можно усвоить Эр. Геккелю. Разсмотрѣніе возникновенія и развитія А. въ исторіи показываетъ, что онъ всегда стоялъ въ сильной зависимости отъ нѣкоторыхъ теоретическихъ ученій и отъ нѣкоторыхъ явленій наличной дѣйствительности. Изъ философскихъ теорій, содѣйствовавшихъ его развитію, должны быть названы: въ гносеологіи — сенсуалистическая теорія познанія, въ метафизикѣ — матеріалистическая теорія міра. Сенсуалистическая теорія всѣ наши познанія, а затѣмъ и всю душевную жизнь объясняетъ изъ ощущеній, которыя вызываются въ нашемъ тѣлесномъ организмѣ движеніями матеріи. Классическое выраженіе эта теорія находитъ въ сдѣланномъ Кондильякомъ сравненіи человѣка съ живой, но неодухотворенной статуей. Воздѣйствія внѣшняго міра черезъ различные органы чувствъ рождаютъ въ ней ощущенія, наиболѣе сильное изъ ощущеній превращается во вниманіе, далѣе отсюда возникаютъ сравненіе, сужденіе, умозаключенія, страсти, воля. Такъ какъ по этой теоріи внѣ того, что дается матеріей, нѣтъ ни предметовъ, ни мыслей, то отъ нея очень легокъ переходъ къ теоріи, что и все бытіе есть только совокупность наблюдаемыхъ нами матеріальныхъ явленій. Переходъ этотъ однако не необходимъ. Кондильякъ и ранѣе его Гоббесъ, развивавшій сенсуалистическіе принципы, не были атеистами. Матеріалистическая теорія, представляя сущностью явленій видимаго міра совокупность протяженныхъ и непроницаемыхъ частицъ, разскрываетъ‚ что и душевныя явленія всегда оказываются (и въ сущности даже мыслятся) результатомъ комбинацій такихъ частицъ. Безъ тѣла нѣтъ мысли, въ здоровомъ тѣлѣ здоровый духъ; возникновеніе тѣла полагаетъ начало душевнымъ явленіямъ, его разрушеніе полагаетъ имъ конецъ. Изъ этого естествененъ выводъ, что и душа — функція тѣла, явленіе матеріи. Не всѣ сторонники матеріалистическаго толкованія міровыхъ явленій дѣлали этотъ выводъ (его отрицалъ‚ наприм.‚ Гассенди)‚ но значительная часть склонялась къ нему. Корень сенсуалистическаго направленія въ гносеологіи и матеріалистическаго въ метафизикѣ должно отыскивать далѣе въ реалистическомъ направленіи знанія. Преобладающее изученіе естествознанія, преимущественное изслѣдованіе явленій физическихъ (въ матеріи) и физіологическихъ (въ организмахъ) предъ изученіемъ другихъ сторонъ дѣйствительности (исторіи, произведеній человѣческаго генія — искусства) легко влечетъ за собою распространеніе естественнонаучной точки зрѣнія на все существующее. Въ мірѣ физическомъ все истолковывается изъ законовъ необходимости, значитъ — такъ должно быть истолковываемо и все бытіе. Въ мірѣ физическомъ субстратомъ всѣхъ явленій служитъ матерія, слѣдовательно — она есть субстратъ и всего бытія. Отсюда всеобнимающій собою выводъ, что кромѣ этого постоянно наблюдаемаго нами бытія нѣтъ никакого иного. Такъ, къ атеистическимъ выводамъ направляютъ мысль научныя изслѣдованія и теоріи, съ другой стороны, къ нимъ же направляютъ человѣка нѣкоторыя явленія жизни. Часто представляющееся несоотвѣтствіе между поведеніемъ человѣка и его судьбою издавна многихъ — подобно Діагору — направляло къ А. Вопросъ: «отчего подъ ношей крестной весь въ крови влачится правый, отчего вездѣ безчестный встрѣченъ почестью и славой?» разрѣшался и разрѣшается многими чрезъ отрицаніе существованія Провидѣнія. Лиссабонское землетрясеніе, во время котораго погибло много невинныхъ людей, подало поводъ въ прошедшемъ столѣтіи ко многимъ глумленіямъ надъ ученіемъ о Промыслѣ. Страданія праведника, подобныя тѣмъ, описаніе которыхъ мы находимъ въ книгѣ Іова‚ многимъ представляются возможными лишь подъ условіемъ, если небо пусто, и въ глубинахъ его не скрывается никакого Бога. Несоотвѣтствіе между соціальными идеалами и тѣми государственными порядками, которые представляются какъ бы освященными Богомъ (религіей), также обыкновенно влечетъ за собою протестъ не только противъ этихъ порядковъ, но и противъ вѣры въ Бога. Вообще несоотвѣтствіе хода событій въ природѣ (физическое зло) или исторіи (соціальныя нестроенія) человѣческимъ идеаламъ имѣетъ своимъ обыкновеннымъ послѣдствіемъ отрицаніе существованія нравственнаго міропорядка и устроителя его Бога. Таковы причины А.: умственная односторонность и нравственная озлобленность. Поверхностно ознакомившись съ ничтожнѣйшимъ уголкомъ міра, атеисты утверждаютъ, что и вся вселенная заключаетъ въ себѣ только то, что они успѣли найти въ своемъ уголкѣ. Такая индукція безусловно неосновательна. Если бы мы измѣрили небольшую часть поверхности океана, положимъ, въ одну квадратную версту, мы бы пришли къ заключенію, что она плоская и что, двигаясь по ней все впередъ, мы будемъ уходить отъ исходнаго пункта въ безконечность; но на самомъ дѣлѣ поверхность океана сферическая (эллипсоидальная) и, подвигаясь по такой поверхности впередъ, мы, въ концѣ концовъ, вернемся къ исходному пункту. Малый опытъ въ данномъ случаѣ, на которомъ мы пытались утвердить наше безконечное заключеніе, привелъ насъ къ совершенной лжи. Однако въ этомъ заключеніи по крайней мѣрѣ не было внутренняго противорѣчія, но объ А. должно сказать, что онъ и противорѣчитъ фактамъ и внутренне не состоятеленъ. Атеисты разсматриваютъ всѣ явленія міра, какъ движенія массъ матеріи, но они упускаютъ изъ виду, что матерія можетъ только продолжать движеніе или передавать его другимъ массамъ, но никогда не можетъ полагать начало движенія. Мало этого. Движенія матеріальныхъ частицъ стремятся уравновѣситься и жизнь во вселенной стремится прекратиться. Импульсъ движенію можетъ быть сообщаемъ только психическими актами, и поэтому въ настоящее время и физіологія принуждена отводить мѣсто разсужденію о волѣ. Однако и одушевленныя существа могутъ полагать начало движеніямъ, пользуясь только условіями неустойчиваго равновѣсія, но не могутъ расторгать сами устойчивыхъ равновѣсій, т. е. не могутъ производить силъ изъ ничего. Поэтому должно быть нѣчто трансцендентное, что обусловливаетъ взаимодѣйствіе между психическими началами одушевленныхъ существъ и матеріею (взаимодѣйствіе свидѣтельствуетъ о связи и о соподчиненіи чему-либо высшему, взаимодѣйствіе духа и матеріи не болѣе непонятно, чѣмъ взаимодѣйствіе массъ матеріи) и что даетъ міру энергію жизни. Можно отказываться познать эту трансцендентную причину, но мысль необходимо принуждается представлять ее существующею и никакимъ образомъ не отождествлять ни съ матеріею, ни съ душами конечныхъ существъ. На эту необходимость мыслить бытіе высшей причины міра обращаетъ вниманіе блаж. Августинъ въ своемъ толкованіи псалм. 13, 1. Безумецъ сказалъ, что нѣтъ Бога, но не помыслилъ этого, потому что, по толкованію Августина, это можно сказать, но этого нельзя мыслить (= представить. Я могу говорить о трехугольномъ квадратѣ, но не могу о немъ мыслить и его представить). Если А. логически несостоятеленъ, то нравственно онъ страшно вреденъ. Попытки его самого утвердиться на нравственныхъ основаніяхъ даютъ только оружіе противъ него. Изъ фактовъ страданія онъ заключаетъ, что нѣтъ Всеблагаго Бога. Но если нѣтъ Бога, то тогда, значитъ, эти факты никогда не получатъ своего возмездія и удовлетворенія, и строй міра долженъ быть признанъ безнравственнымъ. Но если есть Богъ, и тварей ожидаетъ посмертное существованіе, то тогда страданья настоящей жизни могутъ оказаться благодѣтельнымъ условіемъ для полученія будущаго счастія. Только въ виду будущей жизни имѣетъ смыслъ и значеніе нравственная самодѣятельность въ настоящемъ. Если нѣтъ Бога и Божьяго суда, то «станемъ есть и пить, ибо завтра умремъ» (1 Кор. 15, 32; см. Ис. 22, 13). Единственная цѣль жизни — получить какъ можно больше наслажденій, и всѣ средства хороши, которыя ведутъ къ этой цѣли. Убійство, воровство, клевета и обманъ также законны и во всякомъ случаѣ болѣе нормальны и естественны, чѣмъ самопожертвованіе (въ атеистическомъ катехизисѣ Шурихта откровенно утверждается эта истина). Говорятъ о томъ, что возможны и дѣйствительно существуютъ нравственные атеисты. Но во 1) атеисты, являвшіеся въ исторіи, получали наслѣдственныя нравственныя наклонности отъ отцовъ (не-атеистовъ) и традиціонное (не-атеистическое) воспитаніе; во 2) среда, въ которой они жили, никогда не дозволяла имъ дѣйствовать во имя ихъ принциповъ. Атеисты доселѣ приносили немного вреда людямъ. Иное бы произошло, если бы А. восторжествовалъ въ родѣ человѣческомъ. Исключительныя заботы каждаго о личномъ благополучіи уничтожили бы тогда возможность благополучія общаго. Переставъ думать о Богѣ и Небѣ, человѣчество потеряло бы возможность жить на землѣ.
Ср. Кудрявцева-Платонова, Сочиненія. Т. 2, выпускъ 3: Атеизмъ; Бѣляева, О безбожіи и Антихристѣ. Т. 1. стр. 1—127; Эрн. Навиля, Отецъ Небесный.