Дорогой Сергей Митрофанович!
За время великой войны все народы выявили перед лицом всего света свой лик почти во всей целости, и больше всего, может быть, народ русский, ибо кроме войны он делал и революцию. Стало ясно, что народ этот—центавр, и мы его во всей целости не видели и не знали.
До сего времени мы видели только его голову в лице его писателей и интеллигенции, а самый парод—туловище оставался в темноте и был нам неведом.
И я теперь только постигаю столь свойственное русской литературе, и чуждое литературам других народов,—стремление: «познать свой народ».
Поистине неведомо было это туловище, которое, однако, и породило из себя эту голову, голову, способную подняться так высоко, и окинуть свободным взором ширь и даль. А ширь и даль—ведь это родина этого народа.
И думается мне, что великие дерзновения большевизма и анархизма, в их лучшем понимании, не чужды русской душе. И русский народ имеет совершить великую миссию в жизни народов.
Так смотря на Россию и так ее понимая, я ограничиваю свое слово Кавказом и хочу задать вопрос, на
