злой малый, но весьма дурно направлен; чорт его знает, откуда у него стремление во что бы то ни стало разыграть роль ари¬ стократа, да какого?—нахичеванского; это не лучше лондонского плебея. Полезнее было бы во сто крат учиться уму-разуму, чем толкаться в передней какого-нибудь Ананова или своими глу¬ пыми ухватками сбить с пути бедного Гришу; мне и последнего очень жаль. Он, если б поехал с Устимовичем, я уверен, что со¬ вершенно исправился бы и, по данному Устимовичем направле¬ нию, он действительно мог бы впоследствии держать экзамен на кандидата. Какова теперь перспектива его будущности? Что же, он опять у Мар<ии> Ник<олаевны> живет или у брата, как Ананий говорит, по улице. Беда моя, если Ананий уедет в Моск¬ ву прежде, чем кончится моя история; теперь, по крайней мере, я получаю сведения из круга, где я жил некогда, а то просто я было чувствовал себя вне полюса, как говорил Амиров. Хотя с моей стороны будет эгоизмом принуждать его остаться здесь до конца моего дела, но нужды нет, я бы решился на этот эгоизм, если только позволили бы его обстоятельства. И решился бы с полной уверенностью, что он не откажет мне в этом капризе, ес¬ ли это каприз, а не тоска по друзьям-родственникам! Во всяком случае, я надеюсь на эту жертву с его стороны. Милый брат, в ожидании скорого свидания, я не говорил те¬ бе в прошлых письмах о том, что ты не ответил мне на вопрос: получил ли деньги из дома, о которых ты писал им, или нет? Яс¬ но, что ответ на это односложен: да или нет; а ты отделался об¬ щими местами, будто избегая прямого ответа. Чорт его знает, на меня нашло какое-то тупоумие; не скоро понимаю неясные и запутанные ответы. Надеюсь, что ты на этот раз удовлетворишь мое желание. Получил ли Гайрапетов мое письмо, которое я писал каса¬ тельно Г. М. Аладжалова, и какое произвело оно впечатление? Если ты знаешь, то сообщи мне. Надеюсь, что ты часто пишешь домой и, следовательно, наши знают о моем и твоем здоровье, это необходимо для их успокоения. Попроси Анания написать в твоем письме (так как ты по- русски не пишешь) еще кое-какие новости из Москвы—из сре¬ ды нам общезнакомой; верно, у него есть большой запас, как у редактора (хотя бывшей) помойной ямы. Тем более, что вот 8 месяцев, как я последний раз оставил Москву. Кстати, тарантас, который я оставил в Москве и который теперь находится у Каменщикова, нуждается в починке. Не бро¬ сать же его в Москве, а в этом виде нельзя его отправить до- 217
