Ещё о разбое близ Аджикенда
[ 102 ] [ 103 ]лиц, в том числе всадник земской стражи и какой-то сельский судья.
Опьяненные успехами и мало тревожась погони, разбойники достигнув казахского уезда, ограбили там, как говорят, тоже многих лиц. Весть об этом грабеже пришла в Аджикенд только что, и нет еще никаких подробностей. В погоню за разбойниками двинулась команда из 40 вооруженных всадников и еще из Казах.
Рассказывают, что за два дня, за три дня до разбоя под Аджикендом те же разбойники ограбили двух елисаветпольцев, недалеко от Елисаветполя, по так называемой колонийской дороге. Нужно, следовательно, предположить, что они давно скрывались в елисаветпольском уезде, изучая местность и выжидая удобного случая для грабежа.
В только что полученном здесь номере «Кавказа» с описанием дерзкого грабежа корреспондент газеты выражает недоумение, как такая масса народу позволила подчиниться безропотно небольшой кучке грабителей. Он выражает уверенность, что при энергичной попытке сопротивления со стороны пассажиров разбойники убежали бы. Непонятно, на чем основана такая уверенность. Предположим, однако, что он прав, но неужели корреспондент думает, что это обошлось бы дешево пассажирам? Разбойники ни в коем случае не ушли бы, не пустив в ход своих прекрасных ружей, а между пассажирами было много дам, были и дети. Татары-разбойники не раз, как мог убедиться всякий следивший за кавказскими газетами, пробивались сквозь цепь вооруженной силы, причинив преследователям чувствительный урон. А тут они не ушли бы, не уложив на месте, быть может, несколько десятков человек. Вся обстановка грабежа исключала возможность сопротивления. Место было выбрано разбойниками весьма удачное: пассажиры попадали туда, как в ловушку. Подъезжая с той и с другой стороны лощины большею частью в одиночку, пассажиры не успевали ахнуть, как лишались оружия и отводились в такое место, которое все время находилось под бдительным надзором 3-х разбойников. При малейшей попытке кого-либо из пассажиров к сопротивлению он был бы убит, а о том, чтобы действовать сообща нельзя было и думать, так как все были разобщены. Когда к месту происшествия подъехал помощник елисаветпольского [ 104 ]полицмейстера г. Ряхин и узнал в чем дело, он кинулся было к задку экипажа, где у него был револьвер, но его тотчас же удержали и объяснили, какому риску подвергается масса народа, в том числе дамы, в случае если начнется перестрелка. Далее почти все пассажиры были убеждены, что где-нибудь поблизости скрыт резерв разбойников: быть не может, думали многие, чтобы только б человек решились на такой дерзкий грабеж почти у самого Аджикенда!
После ограбления под Аджикендом проезжающих, беглецы, жители казахского уезда, приглашенные, как нужно полагать, беглецами[1] елисаветпольского уезда, 12-го августа направились в елисаветпольский уезд, совершив по пути ряд грабежей, о которых уже сообщалось в «Новом Обозрении». На границе казахского уезда шайка разделилась на две партии, из которых одна, в числе 5 чел., неподалеку от Казаха направилась во 2-ой полицейский участок, а остальные трое пошли по направлению к селению Когошкерт, где расположились в саду одного из беглецов, Машади-Алиара. Уездный начальник И. X. Канчали, преследуя партию беглецов в 5 чел., получил телеграмму от начальника таглинской железнодорожной станции о том, что злоумышленники расположились в саду упомянутого Машади-Алиара. Уездный начальник передал эту телеграмму находившемуся при нем чиновнику Кенбалаеву, который со всадниками отправился для поимки беглецов, но, придя в названный Сад, не застал там уже никого. В Ковларсарлах и на границе елисаветпольского и казахского уездов найдены некоторые из ограбленных вещей, мануфактурный товар, а также одна лошадь с седлом. Уездный начальник продолжал преследовать упомянутых беглецов далее. Следы их были утеряны, но в ночь с 18-го на 19-ое августа уездный начальник получил через своих агентов сведение,
- ↑ Так называются здесь все вообще уклоняющиеся от суда и следствия и бежавшие с каторги преступники.