ного знамени подняли белое знамя мира, которое сохранили незапятнанным во все время беспорядков и которое, как после, когда дым и пыль беспорядков рассеялись, оказалось единственным на всем Кавказе.
Когда наши соседи, Карахачские татары, во время всеобщей тревоги напали на близлежащие заводы армян, несмотря на то, что мы, лорийцы, были безусловно сильнее их, я, с согласия и со стороны народа, телеграммой через посредство Католикоса всех армян обратился к высшей администрации на Кавказе о помощи8. В ответ получил депешу от Кавказского штаба генерала Верхмана, что посылались из Александрополь-ского лагеря на помощь 3-му эскадрону Северского полка9. Эскадрон был принят народонаселением с восхищением, по возвращении же поблагодарил нас, что, если не ошибаюсь, не было забыто и в телеграмме, отправленной им в генеральный штаб.
Когда же в соседних казахских деревнях возникли армяно-татарские беспорядки, мы, лорийцы, опять с ведома администрации, с нашим белым знаменем, со священниками и почетными лицами, поспешили умиротворить их и оттуда тоже, с согласия казахцев, удалили революционеров. В свидетели призываю администрацию и все народонаселение Лорийского участка и Казахского уезда, армян и татар безразлично.
Тем же белым знаменем, по распоряжению уездного начальника, в качестве члена уездной примирительной комиссии вместе с урядником, со стражниками, со старшинами и их помощниками и с почетными людьми, посетили Лорийские и Борчалинские кочевки, выбрали примирительные комиссии, которые обязаны были воров и бунтовщиков предать власти, а ограбленное доставить потерпевшим через надлежащие власти.
Одновременно было нами строго запрещено
